| Інтерв'ю |
|
|
|
|
Анатолий Соловьяненко: Люди перенасыщены политикой в жизни и не хотят видеть этого на сцене
Видео
5 вересня 2014, п'ятниця
Поширити у Facebook
Гостем Натальи Влащнко в программе Люди. Hard Talk стал главный режисер главный режиссёр Национального Академического театра оперы и балеты Анатолий Соловьяненко.
112.ua Влащенко: В культуре каждой страны есть то, что мы называем её фондом, её основой, её нерушимой частью. Национальные Академические театры – это и есть тот запас, который хотелось бы сохранить при любых условиях. Сегодня у нас в гостях главный режиссёр Национального Академичененко.
Сейчас все думают о том, каким должен быть будущий украинский театр, будущее украинское кино, как они должны функционировать и должны ли быть государственные учреждения культуры. Какой бы вы видели будущее академических театров, судьбу национальных театров, которых у нас четыре или пять?
Соловьяненко: Сейчас такой период, когда все хотят всё реформировать. Лично я – приверженец реформ. Но эти реформы должны быть логичными и последовательными. Потому что слишком много вещей уже сделали "до основанья, а затем"… "До основанья" – сделали, "а затем" – не получилось. Как раз национальные коллективы (не только оперные, а и драматические театры, национальный цирк, национальная филармония, национальные творческие коллективы – такие, как ансамбль Вирского), они являются визитной карточкой страны, и к их реформированию нужно подходить очень осторожно. Я думаю, что в данном случае речь должна идти о том, что мы должны приспособить их жизнедеятельность к современным экономическим условиям. Это не реформирование; это, по сути, адаптация. Нельзя сказать, что сегодня нужно реформировать Национальную оперу, изменить её репертуар от мировой классики к современным произведениям, потому что основу репертуара любого крупного оперного театра составляет мировая классика. И вы не найдёте ни одного театра, где основой репертуара были бы оперные произведения, написанные в последние 20-30-40-50 лет. Ни одного в мире.
Влащенко: А почему так?
Соловьяненко: Я долго искал для себя ответ на этот вопрос. И я его нашёл. Дело в том, что музыкальная речь композиторов, она постоянно усложняется. И музыкальная речь современных композиторов настолько усложнена и отягощена, что она очень далеко ушла от зрителя. Между зрителем, слушателем и современным композитором образовалась пропасть. Что является самым главным в музыке? Через что мы воспринимаем музыку? Мы воспринимаем музыку через мелодию. После посещения "Риголетто" вы напоёте песенку герцога. После "Травиаты" вы напоёте "Застольную". А Шостаковича, признанного классика, вы не напоёте. Эти вещи имеют право на постановку, исполнение, но они никогда не станут основой репертуара ни театра, ни филармонии. На такие вещи можно собрать зрителей на один вечер. А "Травиату" люди будут слушать десятилетиями, каждый месяц.
Влащенко: Деятельность Национального театра – это треугольник: государство, труппа и наблюдательный совет. Как вы себя чувствуете в этом треугольнике?
Соловьяненко: Этот треугольник условен. Единственным содержателем Национальных коллективов в Украине является государство. И, к сожалению, государством не созданы такие условия, чтобы бизнесу было интересно сотрудничать, помогать и финансировать. Бюджеты самых крупных оперных театров мира, таких как "Метрополитен", "Ла Скала" в огромной доле состоят из спонсорских денег.
Влащенко: А какой бюджет "Метрополитен"?
Соловьяненко: Около 200 млн долл., годовой.
Влащенко: А у нас?
Соловьяненко: 180 млн грн, то есть в 13 раз меньше. Вопрос в том, что наше государство не приветствует и не поощряет вложение денег в культуру.
Влащенко: Почему?
Соловьяненко: Это вопрос не ко мне. Это вопрос к законодателям. Нет налоговых льгот, нет закона "О меценатстве и спонсорской деятельности". Проверяющие органы в любом меценате или спонсоре сразу подозревают априори отмывателя каких-то денег. Поэтому это у нас непопулярно.
Влащенко: Почему никто не лоббирует такой закон?
Соловьяненко: Я говорил об этом со всеми министрами культуры, которые были за последние 10 лет. И не было ни одного министра, который бы не поддерживал это. Но дальше, на этапе согласования в Минфине, Минюсте, ВР и т. д., всё это погибает.
Влащенко: Я знаю, что большие деньги бизнес вкладывает в развитие Большого театра, развитие Александринки. Попечительские советы состоят из представителей большого бизнеса. Они много сделали для того, чтобы эти театры интегрировать в Европейское пространство. Организация труппы – тоже очень болезненный вопрос. Вас не обошла чаша сия?
Соловьяненко: Это очень важный вопрос. Если взять оперный театр в разрезе... Разные голоса – от сопрано до баса. Героини с голосом сопрано – это юные девушки: Джульетта, Виолетта, Розина и т. д. И даже, если певица очень хорошо поёт, то в 50 лет она уже не может появляться в образе Джульетты. А произошедшая у нас пенсионная реформа не позволяет нам расстаться с этим человеком до достижения им пенсионного возраста. Это проблема. Человек посвятил всю свою жизнь театру. И отправить человека в никуда?
Влащенко: Как решается эта проблема в западных театрах?
Соловьяненко: В западных театрах этой проблемы нет. Есть контрактные взаимоотношения. На время или на какие-то конкретные роли. Во время этого контракта человек платит все отчисления в пенсионный фонд, соцстрах и т. д. И если человек не имеет работы, но имеет накопления в этих институциях, то он получает содержание от государства. У нас… Мы, с одной стороны, не можем перейти на контрактную систему, потому что нет законодательного акта, который позволил бы нам это сделать.
Влащенко: А Резникович сказал, что он перевёл свой театр на контрактную систему. Как же ему это удалось?
Соловьяненко: Ему это удалось сделать без закона. Михаил Юрьевич в далёкие 90-е пришёл, встретился с труппой и сказал, что с завтрашнего дня мы всей труппой переходим на контрактные взаимоотношения. И сам лично перешёл первым. Сейчас эта ситуация не есть возможна. Потому что з человеком, который раз в месяц выходит со свечкой на сцену, приходит пять юристов защищать его права. Это большая проблема. В закон о театрах и театральной деятельности нужно внести только одно изменение: там, где написано, что трудовые отношения формируются на основании трудового договора или контракта, "Трудовой договор" нужно оттуда изъять, потому что одной из форм трудового договора есть бессрочный трудовой договор. Получается, что есть только вход в театр, а выхода нет. В "переходных положениях" нужно записать, что все бессрочные трудовые договора, существующие на данный момент, теряют свою силу через определённое время. Вот в этом должна быть поставлена точка. Для этого нужна ВР.
Влащенко: Кто должен готовить этот проект совместно с Министерством культуры?
Соловьяненко: Здесь достаточно инициативы либо Министерства культуры, либо комитета ВР.
Влащенко: Собственно, реформа театра, как я понимаю, состоит из этих двух законов.
Соловьяненко: Проблема в том, что у нас каждый год идут выборы. И нам каждый раз говорят, что из-за отсутствия денег это сейчас не актуально. Это 10 лет (я в теме, как говорится), и 10 лет ситуация не меняется.
Влащенко: Существуют такие театры, как "Балет Москвы". Он ставит современный балет и современную оперу. Вы считаете, что Академическая национальная опера такие формы (даже в качестве эксперимента) не может пробовать?
Соловьяненко: Я хочу сказать о другом. Мы ставим спектакль; он идёт раз в месяц на протяжении 10-15 лет и собирает аншлаг. Вот эти современные попытки, они три раза собирают аншлаг, дальше – пустой зал. Эти вещи носят антрепризный характер. Эти вещи никогда не станут основой репертуара. Я бы современные постановки поделил бы на две вещи. Первое – это когда эту современную постановку, современное либретто, современную музыку оценят своим посещением зрители. Другая ситуация – это когда мы классику ставим на мотоциклах или ещё что-то такое. Это ничего общего с современным прочтением не имеет. Это чистый эпатаж, популизм. Возьмите и напишите свою оперу, зачем эксплуатировать гений Мусоргского или Пушкина? Другое дело, когда мы говорим о современной постановке, подразумевая то, что взяли классическое произведение, поставили его в стиле и в эпохе и использовали при этом все самые современные технические средства, массу эффектов. Но при этом создали ту среду, в которой видели это произведение авторы. Тогда это, бесспорно, современное произведение. Я считаю современным произведением то, что сделал Донецкий театр, поставив "Летучего голландца" Вагнера. Они, сохранив драматургию спектакля, использовали самые современные технические средства. Получился очень красивый, качественный, зрелищный спектакль. Это первый и единственный на сегодняшний день пример меценатства, когда фонд Ринат Ахметова оплатил эту постановку.
Влащенко: Это встречает всегда какие-то препятствия, налоговых органов и т. д.?
Соловьяненко: Нет, не препятствия. Подозрения.
Влащенко: Проверки бесчисленные?
Соловьяненко: Конечно.
Влащенко: Театр как искусство очень зависит от того, что происходит "на дворе". Мы знаем, что произошло за полгода в стране. Взлёт патриотизма в обществе колоссальный. Не думали ли вы поставить какую-то оперу, в которой отражалось бы наше время? Вот опера "Борис Годунов" как раз об этом.
Соловьяненко: Люди настолько перенасыщены политикой в жизни, что они не хотят это видеть на сцене. Приходя в театр, люди хотят видеть что-то светлое, красивое. Какую-то любовь, романтику и т. д.
Влащенко: То есть вы против прямого отражения?
Соловьяненко: Я не против. Я просто обязан реагировать на вызовы времени, но в контексте эстетических потребностей зрителя, публики. Такой спектакль, как "Травиата" или "Лебединое озеро" можно на аншлаге показать два раза в месяц, а такой спектакль, как "Борис Годунов", чтобы был аншлаг, можно показывать раз в четыре месяца.
Влащенко: А какие сегодня позиции у нашего балета, оперы?
Соловьяненко: Вы не найдёте ни одного крупного оперного театра мира, в котором бы не работали украинские певцы.
Влащенко: Школа у нас сильная?
Соловьяненко: Не только школа. Ещё очень сильная природа. Это очень важно.
Влащенко: А что означает "сильная природа"?
Соловьяненко: Сильные голоса. Я занимался вокалом. У меня был прекрасный педагог - Виктор Николаевич Корин. Я с ним общался на разные темы. Мы с ним пытались анализировать, почему такие мощные голоса были во времена их с отцом молодости. Почему сейчас голоса менее мощные? Почему сейчас ребята из каких-то сёл обладают более сильными голосами, чем городские ребята? Он мне привёл простой пример: "Когда мне было 8-10 лет, я пас овец за селом. Мне для того, чтобы что-то сообщить, надо было крикнуть через всё поле. Сейчас все говорят по мобильному телефону". Урбанизация постепенно приводит к тому, что некоторые физические, физиологические потребности у человека постепенно уменьшаются и атрофируются. Сейчас нам не нужно крикнуть собранным звуком, чтобы нас кто-то услышал на другой стороне улицы. Мы увидим, что там кто-то идёт, позвоним по мобильному и тихо скажем. Но это один частный случай. А когда так воспитываются дети годами, т. е. у них не возникает такой потребности, – эта вещь у них не развивается. Точно так же, если ты хочешь быть сильным, ты ходишь "качаешься". Если ты этого не делаешь, то эти мышцы не развиваются.
Влащенко: Почему сегодня артисты, певцы, балерины не пользуются такой известностью и славой, как когда-то Барышников, Плисецкая, Нуриев, Максимова, Васильев? Ведь сегодня артисты не хуже. Голоса не хуже. Талантов не меньше. Артисты сейчас не есть герои массового сознания. Почему так?
Соловьяненко: Потому что такова идеология государства, государственная политика. А, точнее, её отсутствие. Почему они были героями? Потому что вся страна знала Соловьяненко, Гнатюка, Магомаева. Никто сейчас не занимается идеологией по-серьёзному. Почему их все знали? Потому что их по одноканальному телевидению показывали до и после программы "Время". А потом и по трёхканальному. А сейчас кого показывают? Вот кого показывают, тех и знают. Кого показывают, те и герои. Вот вам простой ответ. Если бы государство хотело проводить такую политику, то, очевидно, определило бы долю в эфирном времени, которая должна быть посвящена культуре и идеологии. Причём не в три часа ночи, а в "прайм-тайм".
Влащенко: Нынешний канал "Культура" не посвящён культуре…
Соловьяненко: Об этом канале можно говорить очень долго. О нём говорят уже десятилетиями, но никто в это не хочет ни денег вкладывать, ни государство не хочет это поддерживать. Влащенко: Хорошо бы, чтобы это поняло государство и руководство СМИ. Культура требует вложений, политической воли, внимания.
Спасибо большое за разговор.
Концертна організація: Національний академічний театр опери та балету України імені Т.Г. Шевченка
Джерело: 112.ua
|