| Інтерв'ю |
|
|
|
|
В джазе только Бах. Как украинские вундеркинды покоряют мир
24 липня 2016, неділя
Поширити у Facebook
Участники дуэта Two Violins рассказали Фокусу, почему они полюбили скрипку, какие стереотипы о своём ремесле им приходится ломать и какие взрослые проблемы мешают молодым талантам выступать в Украине
Татьяна Жмендак и Илья Бондаренко, 14-летние вундеркинды-скрипачи, участники дуэта Two Violins.
Осенью Two Violins отправляется в тур по Великобритании и Японии в поддержку нового альбома Jazz in Bach.
Выступлению дуэта Two Violins на сцене нью-йоркского Карнеги-холла по-доброму позавидовал бы любой взрослый исполнитель. Тем не менее бесценный опыт работы вместе с коллективом Youth International Philharmonic Orchestra — не единственное, чем могут похвастать 14-летние Татьяна Жмендак и Илья Бондаренко.
Юные музыканты-вундеркинды играли на престижном благотворительном балу принца Гарри в Лондоне и стали лицом международного проекта "Пазлы Вечности", цель которого — открывать миру неизвестное скульптурное наследие "львовского Микеланджело" Иоганна Георга Пинзеля.
Почему именно скрипка?
Таня: — Мне было восемь, когда я влюбилась в скрипку и отказалась ради неё от флейты. Наш учитель Андрей Викторович Малахов (педагог, который работает с Ильёй и Таней. — Фокус) поехал с музыкальным ансамблем на гастроли в Италию. Меня взяли с собой, я играла "O sole mio" на флейте. Гастролировали мы 19 дней и за это время успели дать 21 концерт. Причём исполнялись как классические произведения, так и программа народной музыки, поскольку эти концерты были как раз на Рождество. Слушая скрипку, я почувствовала, что этот инструмент мне ближе по духу. А ещё я познакомилась с Ильёй, нам было по 8 лет, мы были самыми молодыми в ансамбле и быстро подружились. Именно тогда Андрей Викторович увидел в нас дуэт.
Илья: — У меня другая история. Семейная. Как-то моя мама, у которой, кстати, тоже музыкальное образование, случайно попала на концерт ансамбля Малахова и была поражена игрой его учеников. Она поняла, что выбирать нужно не инструмент, а педагога. И решила, что я буду учиться игре на скрипке только у этого учителя. Мне тогда было три месяца.
Вы играете джаз, барокко, классику, классику в джазе, танго, пишете собственную музыку. Что хотели бы исполнять в будущем?
Таня: — Я хочу исполнять классические произведения в джазовой аранжировке. Как, например, сегодняшняя наша программа "Бах в джазе". Мне очень нравятся стильные аранжировки Натальи Лебедевой. Кроме того, планирую развиваться как композитор. У меня уже есть авторские сочинения, на недавнем концерте мы исполняли собственные струнные квартеты.
Илья: — Раньше мои композиции по определению педагогов, музыкальных критиков были близки по наполнению, по стилю музыке известных композиторов ХХ века — Дмитрия Шостаковича, Альфреда Шнитке. Но мне хочется кардинальных перемен. В будущем собираюсь попробовать ещё играть свои композиции в рок-стиле на скрипке. Я над этим уже работаю.
Многие музыканты настолько срастаются с инструментом, что даже дают ему имя. У ваших скрипок есть имена?
Таня: — Имени нет, но особое отношение есть. Я считаю, что музыкант должен разговаривать со своим инструментом, понимать его. И это общение с инструментом должно быть искренним.
Илья: — Согласен, придумывать имя необязательно. Главное, проявлять уважение к своему инструменту. И помнить, что скрипку невозможно обмануть. Пытаешься позаниматься "по-быстрому" и самому себе сказать, что ты всё сделал, — она сразу чувствует, что ты недоработал. И звучит иначе. Как говорит наш педагог даже самым маленьким ученикам, скрипка — как породистый скакун: не владеешь всеми приёмами его приручения, и он тебя сбросит.
Следите ли вы за творчеством других известных скрипачей?
Таня: — Я наблюдаю за работой Янин Янсен, исполнительницы, которая уже не первый год входит в тройку лучших скрипачей мира. Не перестаю восхищаться и теми, кто уже отыграл свои лучшие концерты: Давидом Ойстрахом, Стефаном Граппелли, Жаном-Люком Понти.
Илья: — С 8 лет мне очень нравился Вадим Глузман, его диск с записью произведений Шнитке и Арво Пярта я уже тогда слушал. Раньше следил за Максимом Венгеровым, скрипачом, которого многие критиковали за манеру исполнения. На сцене, полностью погружаясь в звук, он так входил в роль, что не очень контролировал свою мимику. Но именно эта его экспрессивность мне очень нравится. Это был великий музыкант. Его судьбе не позавидуешь: в какой-то момент он решил расширить репертуар, используя в концерте два инструмента — скрипку и альт, и "переиграл руки" (сорвал сухожилия), надолго потеряв возможность играть. Это большая трагедия для исполнителя.
Я слежу за творчеством Дидье Локвуда, потрясающего джазового скрипача, который играет на электроскрипке. Многие думают: электроскрипка — это что-то неживое, на настоящую скрипку не похожее. На самом деле это неправда. Из электроинструмента тоже можно извлечь потрясающие звуки, интонации, фразы.
Кроме того, мне нравится Александр Марков, победитель престижного конкурса имени Паганини. У него есть альбом — 24 каприса Паганини. Этот диск мне подарил мой преподаватель после одного из концертов, когда мне было 7 лет. Я мечтал познакомиться с Марковым, и это произошло. Но то, что я буду с ним ещё и играть на одной сцене, никто не мог даже предположить. В Нью-Йорке Турецкий фонд организовал фестиваль, где играет молодёжный оркестр, участниками которого становятся музыканты со всего мира. В прошлом году туда отобрали 100 музыкантов из 70 стран. Работать в этом оркестре могут только музыканты в возрасте от 18 до 36 лет. А нам было по 13. Но нам разрешили прийти, послушать, поучиться. А мы пришли со скрипками. Директор оркестра согласился нас послушать. Нам дали ноты и 15 минут. Мы должны были исполнить довольно сложные фрагменты из нескольких произведений и что-то своё. Играли мы знаменитую арию "Erbarme dich" из нашей программы "Бах в джазе". Музыкальный директор прослезился и сказал, что нам предоставят эксклюзивный контракт и мы будем выступать в составе взрослого оркестра во всех 9 концертах. Финальный состоялся на открытии юбилейной 70-й сессии Генеральной ассамблеи ООН в Карнеги-холле. Именно там и осуществилась моя мечта — я познакомился и выступал с Марковым.
Есть ли какие-то стереотипы о скрипачах, которые вас смешат или раздражают?
Илья: — Несомненно. Раньше, когда я только начинал играть на скрипке, сверстники, узнав об этом, реагировали одинаково: "А, ты играешь на скрипке? Значит, ты зануда, ни о чём кроме музыки не думаешь". Или: "Играешь на скрипке? Наверное, родители заставили?" Это раздражало. Выходит, если бы взял в руки гитару, а лучше электрогитару — был бы "своим парнем". А если играю на скрипке — значит, тихий ботаник, которого контролируют родители.
Или ещё: "Илья, у тебя такие рельефные мышцы!" А вы постойте во время ежедневных занятий на скрипке минимум 4-5 часов с инструментом в руках и узнаете, как это легко.
Кроме того, многие считают, что на скрипке можно играть исключительно классическую музыку. Это же смешно. На скрипке можно сыграть абсолютно в любом стиле.
Таня: — Многие до сих пор уверены, что скрипач должен научиться играть на дешёвом и плохо звучащем инструменте, а потом как бы заслужить свою скрипку мастера. Поэтому, к сожалению, большинство детей и подростков играют на фабричных инструментах. Наш преподаватель считает это стереотипом. Пониманию звука, акустики надо учиться с детства, и инструмент мастера учит этим тонкостям, которых и близко нет у фабричного инструмента.
Кстати, на том судьбоносном для меня концерте в Генуе, когда я поняла, что хочу играть на скрипке, к нашему преподавателю подошёл праправнук Паганини и спросил, у какого итальянского мастера мы приобрели инструменты и в каком городе он работает. Очень хорошо звучат скрипки. И сначала не поверил, что это работа украинского мастера, попросил показать клеймо. По звучанию скрипки современного украинского мастера Бориса Дмитриева, на которых мы играем, напоминают старинные итальянские инструменты.
Есть ещё один стереотип. Знаете, из чего состоит смычок? Из деревянной трости и конского волоса. Последний нельзя трогать, потому что смычок не будет правильно соприкасаться со струной. Но когда мы оказываемся за кулисами вместе с другими музыкантами-неструнниками, многие исполнители почему-то уверены, что волос на смычке можно трогать. Они обступают меня, тянут руки: "Можно потрогать волосок?" Это не может не раздражать.
Ещё немного — и по вашим гастролям можно будет изучать географию. Где вы видите своё будущее — в Украине или за границей?
Таня: — Мне однозначно было бы интересно выступать не только в Украине.
Илья: — Выступать, конечно, хочется в разных странах. Хотя бы потому, что в Украине сейчас практически нет хороших концертных залов. Многие концерты организовывают в помещениях старых заводов — там хотя бы какая-то акустика есть. А в Санкт-Петербурге, к примеру, ситуация иная: там такое количество хороших залов, что просто глаза разбегаются. В Нью-Йорке, в Лондоне, в Милане с этим более чем всё в порядке. Для меня, как и для любого музыканта, это очень важно.
Что касается места, где жить, как и многие творческие люди, я понимаю, что привязки к постоянному месту практически нет. Музыканты живут на чемоданах: сегодня концерт, потом перелёт, ночью ты спишь, утром концерт, и снова в путь, на другой концерт.
Есть ли у вас какие-то общие интересы кроме музыки и сцены?
Таня: — Конечно. Мы любим, например, кино. Правда, Илью больше привлекают фильмы на историческую тему, старые советские киноленты, а меня — зарубежные, особенно американские картины с моей любимой актрисой Одри Хепберн.
Если бы вы не стали музыкантами, чем бы занимались?
Таня: — Я очень люблю животных. У меня дома два кота и пёс. Наверное, я бы выбрала профессию, как-то связанную с животными.
Илья: — В раннем детстве я увлекался лепкой из пластилина. Хотел стать скульптором. Возможно, в каком-то смысле я им и стал: леплю музыкальные произведения.
О чём вы мечтаете?
Таня: — Я связываю свои мечты с музыкой. Мечтаю всегда заниматься тем, что мне нравится. И делать это на высочайшем уровне.
Илья: — Хочу расширить свой потенциал. Хочу сделать революцию в музыке.
Автор: Анна Синящик
Фото: Олександр Чекменьов
Джерело: Фокус
|