|
|
Людмила Монастырская: если не пою, чувствую себя не в своей тарелке!
26 травня 2014, понеділок
Поширити у Facebook
Что может произойти, если мама целыми днями напевает – когда готовит обед, убирает, отдыхает? Ее дочь станет певицей. Во всяком случае, у Людмилы Монастырской все случилось именно так.
Уже в 13 лет она точно знала, что хочет быть певицей и как можно скорее. Поэтому экстерном окончила Киевское музыкальное училище им. Глиэра, затем – Национальную музыкальную академию Украины им. Чайковского. Еще будучи студенткой, в 1997 г., выиграла Международный музыкальный конкурс вокалистов им. Лысенко. И была приглашена на работу в Национальную оперу Украины. В последующие годы пришлось поработать и в муниципальной опере для детей и юношества, и в Черкасском академическом театре, и в оперной студии консерватории. И хотя Монастырская пела сложные арии классического репертуара, ее музыкальная карьера на родине складывалась непросто.
В 2002 г. Национальная опера не продлила контракт с Людмилой; певица вернулась туда как солистка лишь в 2009 г.
Триумфальный путь Монастырской на главные оперные сцены мира начался... с замены: ей неожиданно предложили спеть Тоску в Берлинской опере, заменив певицу Марию Гулегину. Пришлось за неделю выучить партию. Потом были «Аида» и «Макбет» в театре «Ковент-Гарден» в Лондоне, фестиваль имени Пуччини в Италии. О Монастырской заговорили как о новой звезде, критики называют ее преемницей традиций Марии Каллас и Монтсеррат Кабалье.
Голос Людмилы – лирико-драматическое сопрано редкой красоты и мощи, яркий и роскошный, полнокровно звучит во всех регистрах широчайшего диапазона, обладает бархатным тембром и удивительной гибкостью. Ему в равной степени подвластны кристальной чистоты истаивающие пианиссимо и взлеты форте, без труда перекрывающие все тутти оркестра. Под стать голосу и актерский талант певицы: драматические образы, раскрытые ею на сцене, подкупают глубиной и достоверностью, акварельной тонкостью нюансировки.
Королевский театр в Ковент-Гардене, миланская опера «Ла Скала», Метрополитен-опера в Нью-Йорке, Дойче Опера в Берлине – имена театров, в которых поет Людмила Монастырская, не нуждаются в комментариях. Ее партнерами по сцене были выдающиеся певцы - Пласидо Доминго, Роберт Аланья, Марианна Корнетти, Саймон Кинлисайт.
Многие героини Людмилы – властные сильные женщины: леди Макбет, Абигайль в «Набукко», Одабелла в «Аттиле». После одного из таких спектаклей – оперы «Набукко», совместной работы миланской «Ла Скала» и театра «Ковент-Гарден», - и состоялся наш разговор с певицей.
- Людмила, как вы восприняли «Набукко» в постановке Даниэле Аббадо, представившего весьма современную трактовку этой классической оперы Джузеппе Верди? У вас она не вызывала какого-то внутреннего неприятия?
- Поначалу было не совсем понятно – все костюмы в одном стиле, декорации необычные. Я предопочитаю более консервативное, классическое прочтение.
- Как вы относитесь к предложениям принять участие в таких постановках?
- Постепенно привыкла, сейчас воспринимаю нормально. Это зависит от того, насколько режиссерская концепция не противоречит оригинальному замыслу произведения. К примеру, в постановке «Леди Макбет» в Берлине было много современных спецэффектов, элементов эротики, что поначалу, может быть, вызывало некоторый шок. Но в целом эта трактовка не противоречила ни пьесе Шекспира, ни музыке Верди.
Процесс осовременивания оперы не повернуть вспять, он будет продолжаться - как и стремление режиссеров к самовыражению, иногда перехлестывающее все границы. Конечно, мы, певцы, имеем право высказать свои пожелания или сомнения в отношении интерпретации роли, но наша главная работа – петь!
Каждая постановка должна пройти испытание временем, так что через 4-5 лет увидим, приживется эта версия «Набукко» или нет!
- В вашем репертуаре много опер Верди?
- Не очень. Все 26 опер Верди я не пою, так что есть еще над чем работать! (Смеется.) Сейчас в основном исполняю драматический колоратурный репертуар, подвижный, в котором кроме голоса – а у Верди без сильного голоса вообще делать нечего! - нужна филигранная техника. Конечно, эти партии требуют от вокалиста на сцене определенных затрат – не только физических, но и психологических, и эмоциональных. Обычно после спектакля нужен хотя бы один день на восстановление. Как правило, в период постановки нового спектакля – а это полтора-два месяца – мы находимся как будто в некой резервации, не видим семьи, мало общаемся с внешним миром. А это немного бьет по психике!
- Драматические роли, подобные тем, что вы исполняете в «Аиде», «Леди Макбет», «Набукко», требуют на сцене не только вокальных высот, но и актерского перевоплощения.
- Да, роли эти противоречивые, неоднозначные. Певец должен заинтересовать зрителей своей интерпретацией этих образов, показать их эволюцию на сцене.
Конечно, во многом трактовка роли зависит от личности певца, от черт его характера. Режиссер дает нам сценические задачи, но в целом принципы работы над ролью здесь и в республиках бывшего СССР довольно отличаются.
- Вам посчастливилось петь с такими звездами, как Пласидо Доминго.
- Не каждому в жизни выпадает такая возможность, и я благодарна судьбе за счастье петь с такими мастерами, учиться у них. Это люди с богатейшим опытом, великие музыканты и фантастические индивидуальности. При этом в работе они ведут себя наравне со всеми, у нас коллегиальные отношения. Конечно, я ощущаю трепет перед Доминго, преклоняюсь перед его творчеством – мы ведь со студенческих лет слушали его записи. Это не только великий голос - это выдающаяся личность; ординарный человек со слабым характером не способен оставить такой след в искусстве. И Пласидо очень много помогает молодым певцам.
Автор: Олена Рагожина
Виконавці: Людмила Монастирська
Джерело: Журнал «Новий стиль»
|