|
|
Семейное дело: Классические музыканты
17 жовтня 2015, субота
Поширити у Facebook
Эту династию академических музыкантов основали музыковед и педагог Марианна Копица и композитор Иван Карабиц, чьи произведения только сейчас начинают понимать во всей их глубине. Вместе они вырастили Иванку, музыкальную журналистку и ведущую авторской программы на радио "Аристократы", и Кирилла, дирижера, который управляет Борнмутским симфоническим оркестром в Великобритании и получил награду Королевского филармонического общества как дирижер года. Они знают, что творческим людям очень сложно совмещать личное и профессиональное, но больше всего дорожат своей семьей.
Марианна: Cамое интересное, что до меня музыкантов у нас в роду не было. Мой отец литературовед, мама режиссер. Папа просто решил, что раз у него две дочки, то обе должны окончить музыкальную школу, чтобы быть культурными девушками. Старшая сестра окончила — и ничего, пошла на славянскую филологию. А я зацепилась. Захотела поступить в музучилище, но не смогла. Пришла домой и страшно рыдала. Папа меня взял за руку, отвел в десятилетку и говорит им там: "Прослушайте этого человека! Она плачет и кричит, что хочет учиться музыке!". Меня прослушали и сказали: "Она очень способная девочка, давайте". И я догнала и перегнала класс.
Иван окончил Артемовское музыкальное училище и приехал в Киев поступать на фортепиано. Конечно, его подготовка была не такая яркая, как у местных ребят, но тут сразу засекли, что он очень талантливый, и решили, что его надо как-то задержать, зацепить. Иван случайно проговорился, что сочиняет свою музыку. Тогда собрали комиссию, [композиторов] Льва Ревуцкого и Бориса Лятошинского специально вызванивали, попросили, чтобы они прослушали мальчика. Лятошинский увидел в нем талант и сказал: "Я этого мальчика беру".
Свадьба у нас была очень скромная, денег особо не было — два студента. На свадьбу пришли наши большие друзья, Валентин и Лариса Сильвестровы. Сидели мы, значит, все вместе, и тут Лариса говорит: "Ты выходишь замуж за композитора! Запомни, это очень тяжелая профессия. Ты должна его понимать: композиторы — очень специфические люди, они всегда в себе, все время сочиняют, у них нет покоя. Пойми это и не мешай ему никогда, только помогай". Я запомнила ее слова.
На самом деле мне не было так уж сложно. Как любой художник, Иван часто искал уединения. Любил куда-то поехать, чтобы самому посидеть. Мы давали ему такую возможность. Но при этом он никогда не строил из себя какого-то особенного. Мешать никому не хотел.
Возьмите его любые произведения: "Дніпро", "Песня о Киеве", "Киевские фрески", "Сковорода", "Земля моя на ймення Донбас" — украинская тематика все время. Он очень любил Донбасс, шахтеров, родину. Некоторые считали, что это "наносное", неискреннее. Люди только сейчас начинают понимать глубину его произведений. Даже я сама — хотя всегда ходила на его концерты и поддерживала — но не до конца понимала.
Марианна: Кирилл и Иванка были абсолютно нормальными детьми — никаких особенных проявлений гениальности. Кирюша был очень шустрый мальчик. Учительницы в школе говорили, мол, неусидчивый ребенок. Я его спрашиваю: "Кирюшенька, вот для чего ты ходишь в школу?". А он так удивленно: "Мама, разве ты не знаешь, для чего ходят в школу? Для того чтобы бегать на переменах!". У него не было в этом никаких сомнений. А потом мы как-то попали в Дом творчества композитора в Ворзеле. Раньше это было замечательное место: домики, рояли в лесу, все очень красиво, — а сейчас от него остались рожки да ножки.
Кирюша там пообщался с детьми наших замечательных композиторов и исполнителей — с дочкой [скрипача и дирижера] Богодара Которовича, с сыном [композитора] Виталия Филипенко. И вот они убедили его, что ему нужно заняться музыкой. Я его отдала в детскую студию при консерватории, и там ему попались замечательные педагоги. Кирилл же был такой активный мальчик, пришел и сразу сказал: "Я хочу играть джаз!". Обычный педагог ответил бы: "Деточка, ты же еще ничего не знаешь, давай сначала выучим хоть что-нибудь", — а ему сказали: "Хорошо! Будет джаз".
Марианна: С Иванкой получилось наоборот: я очень хотела дать ей музыкальное образование, но у меня ничего не вышло. Я устроила ее в хорошую школу, к преподавательнице из династии прекрасных педагогов, и, представляете — та ее била! Била по ногам, когда она неправильно педаль брала, била по рукам — и Иванка возненавидела школу. А поскольку мы музыканты, то тянули ее дальше. Но они с Кириллом очень самостоятельные: послушают-послушают — и сделают, как считают нужным.
Иванка: Я считаю, что музыкальная критика — уникальная вещь. У меня есть квалификация музыкального критика, но стать им я не смогла. Не смогла заставить себя критиковать людей, которые сделали в жизни что-то большее, чем я.
Кирилл: Когда меня в 5 лет привели в музыкальную школу, естественно, мне заниматься этим не очень хотелось. Тем более что система была советская — не дай бог ошибешься. Я потом много занимался фортепиано и добивался серьезных успехов, но пианистом стать не смог, потому что этот комплекс у меня остался на всю жизнь — боязнь ошибиться. Сколько себя помню, в плане фортепиано для меня это было проблемой — даже в более зрелом возрасте.
Фортепиано — реальный инструмент, а дирижирование — это полная виртуальность, не к чему прикоснуться. Хотя можно, конечно, дирижировать под записи, представлять себе воображаемый оркестр и видеть себя его частью.
Кирилл: В оркестре, к примеру, 100 человек, и у каждого есть только партия, которую он играет. Скажем, арфа не знает, что играет тромбон. И не только не знает, а еще и не слышит, поэтому нужен координатор. Если совсем прагматично — человек, благодаря которому люди будут в одном темпе играть. Есть замкнутый круг: оркестр — дирижер — публика. Дирижер берет оркестр как материал и лепит из него что-то такое, что публику заинтересует. Часто на концертах приходится что-то менять, даже совсем неожиданно, когда понимаешь, что публике скучно и нужно восстановить контакт.
Так получается, что один человек подчиняет весь коллектив своей воле, и на этом человеке лежит ответственность, чтобы он не использовал эгоистично людей в каких-то своих целях. Когда во время концерта сто человек от тебя зависит, легко голову потерять. Что со многими дирижерами и происходит, к сожалению. И не только с дирижерами. С политиками тоже.
С одной стороны, наши музыканты открытые и податливые, у них меньше стереотипов. С другой, они часто не до конца используют свои профессиональные возможности. Можно сказать, не выжимают из себя все. А если брать Центральную Европу, там люди более консервативны в своих взглядах на музыку, менее открыты к новым идеям и неожиданным вещам. Хотя тут надо каждую страну отдельно рассматривать. В Англии и Германии совершенно разные ментальности. Английский оркестр не любит, когда дирижеры разговаривают, потому что репетиций всегда мало — нужно, чтобы дирижер делал все руками, а они моментально схватывали. А если в Германии дирижер ничего не говорит, это сразу клеймо: ему нечего сказать, он не знает, чего хочет, "ищет вещи, в которых не уверен", и значит, "такого дирижера мы уважать не будем".
Колин: Мы вместе 7 лет и по-прежнему влюблены друг в друга. Иногда, конечно, бывает трудно — Кирилл всегда далеко. В том, чтобы быть женой дирижера, есть два момента — прекрасный и ужасный. Прекрасно то, что можно много путешествовать. А ужасно то, что Кирилл очень, очень много работает. Проект за проектом, все мысли там. Это непросто, когда твоему мужчине постоянно улыбаются какие-то посторонние дамы, а ты с его ребенком на руках. Но самое важное — проводить время вместе. Это делает семью семьей.
Кирилл: Самое трудное, что мне в жизни приходилось делать, — совмещать профессиональную и семейную жизнь. Положа руку на сердце — это невозможно. Быть успешным дирижером и при этом хорошим мужем и отцом практически нереально. Чем больше ты хочешь успеть, тем больше нужно путешествовать, это очень засасывает. Или живем, допустим, в Париже, а контракт — в Германии. Вот что делать — переезжать? Это новая школа, новый язык, стресс для ребенка. Что тут можно выбрать?
Кирилл: Когда все надоедает, мечтаешь о простой профессии, где не задействовано столько людей, а ты не в центре внимания и критики. А так, в принципе, я не жалуюсь. Вначале было трудно: в Украине возможностей мало, поэтому пришлось уезжать, вести двойную жизнь, а на это ушла масса времени и сил. А теперь у меня, конечно, много разных проектов, оркестры, с которыми я сотрудничаю. Я ни о чем не жалею.
Иванка: Когда Кирилл выступал с I, Culture Orchestra в День независимости, у нас был шок, что на Майдане звучала авангардная музыка, а люди стояли и слушали. Они не пили пиво, не дрались, ничего. Это было что-то невероятное — в такие моменты понимаешь, что людям это интересно и что нужно больше экспериментальных проектов. Я лично чувствую, что наступила новая эра.
Диригенти: Кирило Карабиць
Композитори:Іван Карабиць
Музикознавці: Маріанна Копиця-Карабиць
Джерело: buro247
|